Примерное время на чтение: 3 минуты

Моему отцу, Логинову Михаилу Федоровичу, посвящается

Автор Галина Литвиненко

Ему в затылок смерть не раз дышала,
Не раз бывал он с ней наедине,
Ему тайга ошибок не прощала,
За недочёт наказан был вполне.

Отец мой был охотником от Бога,
Стрелок отменный, шкур не портил зря.
Бывало, на снегу в морозы, лёжа
Часа по два добычу поджидал.

И был собой доволен, когда белке
Не то что в голову попал, а в глаз,
Ведь если нет пробоин, даже мелких,
Такой мех был зачтен за первый класс.

На охоте всякое случалось:
Кабанчика, к примеру, подстрелил,
Но не убил. И стадо всё примчалось,
Чтобы охотнику жестоко отомстить.

Спас маскхалат и лес густой, конечно.
Став за дубок, закрыл глаза и ждал:
Заметят — сгинет здесь, в тайге, навечно…
Но вепрь со стадом мимо пробежал.

И тут, рискуя, он пальнул с двухстволки
— Какой охотник был бы он тогда! —
И эхом ахнули с соседских сопок ёлки ,
Могла случиться страшная беда.

Риск был оправдан, взял тогда две туши,
А план на месяц — восемь привезти.
Спустя три дня, чуть успокоив душу,
Опять в тайгу с утра в мороз идти.

Однажды казус вот какой случился:
Подранок выскочил, удар в висок,
Отец упал, надолго отключился,
Пришел в себя под вечер. А лесок

Гул лесовозов передал по склонам,
Знать, не далёко где-то помощь ждёт,
И он, собрав все силы, двинул в лоно —
К дороге, к людям! А иначе не дойдет…

И каждый раз, с охоты поджидая,
С тревогой мама смотрит за окно,
«Ну что ж так долго?» — вслух переживает
И, не стерпев, выходит на крыльцо.

Была причина ей для беспокойства —
Отец в тайгу один ходил всегда.
Имеет лес особенные свойства,
За каждым деревом там может ждать беда.

Беда пришла негаданно нежданно,
Когда копать женьшень пришла пора.
Хоть многодневка для него была желанной,
Но возвращался в нужный день всегда.

А в этот раз всю ночь его мы ждали,
И день, и два, и три — его всё нет.
И вертолетом с воздуха искали,
А он не мог сигнала дать в ответ.

Лежит под деревом, а ноги отказали.
Надумалось ему тогда всего…
А змеи безобидно проползали
Прям по ногам, не трогали его.

Возможно, потому восстановился!
Преодолел десятки верст лесных,
В другом районе с сопок он спустился
И вышел к людям, озадачив их…

И рукопашная с медведицей случалась.
Зверюга выбила ружье — и на дыбы!
И ничего ему не оставалось,
Как прятать голову, уж тут не до борьбы.

Она уже и ногу прокусила,
Когтями спину разодрала в кровь.
Самозащита всё же победила,
И, изловчившись, он схватил ружье…

И как свидетельство той схватки небывалой
Для тех, кто в этом усомниться мог,
Шкура медведя на полу лежала,
Чтобы охотник отдохнуть прилёг.

Возможно, кто-то скажет:»Он жестокий,
Раз может убивать». Да, убивал.
Но только помню я, как выпив водки,
Отец соседу душу изливал:

Пошел однажды он силки проверить,
В один капкан попался колонок,
Сидит в снегу и папку взглядом сверлит,
Заговорил наверно, если б мог.

Такая у охотника работа.
У них ведь план. На мясо и на мех,
На корень жизни и другие дикоросы,
И не всегда сопутствует успех.

И вот зверёк. Живой, и так бывает.
И надо быстро, безболезненно убить,
Зверька рогатиною крепко зажимает,
Рукою сердце отрывает на груди…

Я слышала, отец скрипел зубами,
И речь его прерывиста была,
Я думаю, что грех судить нам с вами
И обвинять в жестокости отца.

Он был немногословен, и впервые
Я слышала, как плакал папка мой.
Облегчил душу, только водки выпив.
А для меня мой папка был герой.

Он и в Сибирь летал в командировку,
Его, как меткого стрелка, ввели в отряд,
Тогда в тайге свирепствовали волки,
И только с воздуха их можно было «взять».

На вертолете над тайгой кружили.
Понятно, что задача нелегка,
А чтобы стая потеряла силу,
Стрелок старался выбить вожака.

…Отец был награжден сибирской лайкой,
И радиоприемничек привёз.
Для нас была диковинка такая,
Ведь это был шестьдесят пятый год!

Припоминаю и ружьё с прицелом,
Наградное, с гравировкой на стволе.
Ходить на белку можно было смело,
С таким ружьём ведь выстрел был точней.

Об отце в газете написали
И фото напечатали его.
Люди с Краснодара письма слали,
Жень-шень просили очень у него.

Он отправлял, цены не называя,
И люди, чтобы отблагодарить,
Посылки с детскими вещами присылали
И фруктами старались завалить.

Среди таежников снискал он уважение,
В зверопромхозе был ему почёт.
Ушёл он очень рано, к сожалению,
Но жизнь ему поставила «зачёт».

И сорок лет спустя в тайге находят
Насечки на деревьях от ножа,
И это значит — здесь копал он корень
И где-то рядом семена сажал.

Куда бы мужики не заходили
На сотни километров вглубь тайги,
Везде его «автограф» находили
И удивлялись, что и здесь он был…

Я помню в доме стойкий запах хвои,
Уклад особый в нашей жизни был.
Мы, дети, так любили, когда папка
С тайги «от зайчика» сухарик приносил.

2014 г.
К 90-летию со дня рождения отца

Подписывайтесь на наши социальные сети: