Примерное время на чтение: 12 минуты

Автор Виталий Туровник

На улице Замараева возле нового рынка встретились старые приятели. Чтобы им не мешали снующие рядом люди, они отошли в сторонку и заговорили о жизни. Прощаясь, Михаил Гуртовой с воодушевлением признался, что раньше было лучше.

— Лучше? — переспросил Виктор Шепелев. — Это когда?

— При социализме, понятное дело.

Уже дома Виктор вспомнил последнюю фразу приятеля и задумался. Ему не очень нравилось прошлое: ему не нравилось, что он не мог открыто высказать свое мнение, раздражали пустые полки магазинов, всевластие парткомов и прочие негативы тогдашней жизни. А тут приятель словно хотел перевернуть его представление о молодых годах.

Виктор неплохо знал Михаила, потому что они в одно время учились в институтах. Гуртовой был невысокого роста, коренастый, часто улыбался и смеялся, увлекался девушками и спиртным, посещал рестораны и кафе. Правда, чтобы иметь деньги, он подрабатывал на разгрузке автомашин и вагонов, даже трудился в котельной в ночную смену, в те годы этим занимались и другие студенты.

Может, поэтому Михаил не всегда посещал лекции, и образование, которое ему было предназначено, проходило мимо него. По крайней мере, о профессиональных знаниях он обычно не говорил, казалось, его интересы больше были связаны с жизнью вне института. Хотя он был хвастун и лгун, люди к нему тянулись, а его плотная фигура мелькала то здесь, то там. Иногда он заговаривал на серьёзные темы, и тогда в его карих глазах вместо беспечности появлялось выражение строгой рассудительности.

После окончания учёбы Михаил Гуртовой возвращался в родной приморский городок насвистывая, с распахнутой душой. Он был готов выставить угощение любому встречному и поперечному. Казалось, что ни одна печаль не коснулась его.

На производстве у него прорезался зычный голос. По всему было видно, что он не чувствовал себя новичком в этой должности. Он постоянно обсуждал что-нибудь, спорил, добиваясь улучшения качества выпускаемой продукции, экономии материалов. усовершенствования оборудования. Даже к людям выше его по должности он обращался бесцеремонно: «Ты ерундой не занимайся, а давай делай дело».

К его предложениям по работе многие относились с недо- вольством, но выполняли его нововведения, словно не знали, как от его назойливости можно отделаться. Тем не менее он нравился трудовому коллективу. Благодаря его упорству и энергии люди стали больше говорить и больше улыбаться. Поговаривали, что его ожидает скорый служебный взлёт.

В общем, Михаил Гуртовой жил полнокровной жизнью, всё ему удавалось, он не встречал особых сложностей и другой доли себе не представлял.

Его приглашали на собрания, лекции, на различные торжества. И всюду своими горячими и вдохновенными выступлениями Михаил завладевал вниманием слушателей. Он всюду был свой.

Когда они встретились снова, Виктор Шепелев, припомнив старый разговор, сказал ему, что хорошо было раньше потому, что были молодыми. Михаил сразу согласился:

— Да, потому что была молодость. Это лучший период в жизни. А ещё знаешь, лучше было потому, что вокруг было столько знакомых людей, друзей. А сейчас их нет.

От его слов Виктору стало грустно, ведь столько неприятных перемен произошло за минувшие годы.

До определённого возраста люди порой не замечают за собой никаких странностей. Виктор Шепелев в молодости, как это ни странно, не знал чувства радости. Люди вокруг радовались жизни, всякой мелкой удаче, он же был хмурым и малоразговорчивым.

Внутренне он относился к делам равнодушно, хотя внешне выглядело, что он выполняет их неплохо.

После окончания школы его сверстники уверенно поступали в учебные заведения, а Виктор не знал, кем хочет стать. Видимо, потому, что все предметы в школе были ему скучны, а учителя придирчивы. К тому же, ни одна учительница не встала на его за- щиту, когда к нему относились несправедливо.

Он вступил в самостоятельную жизнь с радостью человека, освободившегося от неприятных жёстких пут. Расставание со школой осталось приятным событием для Виктора Шепелева, в Дальнейшем он уже мало чему радовался.

Как-то раз в городском парке он с приятелями зашёл в комнату смеха. Там в кривых зеркалах отражались уродливые человеческие лица, и ребята смеялись до упаду над самими собой. Только Виктор был мрачный, и, когда стали смеяться над ним, он не сразу понял, в чём дело, однако так и не улыбнулся. Товарищи стали замечать и высказывать ему, что он даже в весёлых компаниях с Девушками не веселился.

«А что тут особенного, — размышлял он, — вот если встретить в жизни что-нибудь небывалое, тогда бы я развлёкся». Он оставался безразличным к радостям других людей, которых, казалось, удовлетворяли простые обычные явления.

Несмотря на отчуждённость Виктора, люди не обходили его стороной, словно у них было много собственной радости, чтобы поделиться ею. Он не нашёл для себя любимого дела, поэтому, что бы он ни делал, всё представлялось ему мимолётным, несущественным, просто была работа для заработка. Он не придирался к товарищам, когда они грузили и разгружали товары на складах, они также обходились без придирок, так как работа выполнялась хорошо. И если от этого он видел на лицах грузчиков удовлетворение от сделанного, то собой ничуть не восхищался, такой труд оказался ему по силам, и этого было достаточно. Так же и в огромном здании котельной, где среди шума, угольной пыли и жары топок нужно было быть начеку, он знал, что это не его место, от работал исправно только один отопительный сезон.

Потом он поступил в институт и не почувствовал новых эмо- ций, будто совершил нечто обычное. Это настроение объяснил себе тем, что знал заранее, что сдаст экзамены, так как хорошо к ним подготовился. Когда получил диплом, то почему-то не обрадовался, ощутил тоже равнодушие.

Дремавшие чувства Виктора Шепелева заметно проснулись, когда прибыл в село на сбор чёрной смородины и увидел одну девушку. С другими женщинами она срывала ягоду и бросала её в ве дро, на звук остановившейся машины она обернулась. Увидев её лёгкий стан, он сразу залюбовался незнакомкой. Лёгкий костюм облегал её смуглое тело, длинные чёрные волосы разметались по спине. Увидев молодого человека в тёмных очках, девушка улыбнулась Виктору. Показалось, что она хочет, чтобы он с нею заговорил. Он подошёл и вежливо поинтересовался у девушки, от какого предприятия они приехали, потом Виктор кивнул ей и направился к своим товарищам.

Из головы не выходила эта красавица, и он подумал, что мысли о ней делали более привлекательным этот солнечный день с чистым воздухом и бесконечной зелёной растительностью. В конце рабочего дня девушка подошла к Виктору, и он сразу спросил, может ли он с нею увидеться.

— Да, конечно, — ответила она.

Ловко взобралась в кузов автомобиля, где уже сидели её подруги, и машина отъехала. А девушка стояла в кузове и махала ру- кой на прощание. Казалось, что она махала оставшимся шефам, но Виктор понял, что этот жест адресован ему.

Когда Виктор и Анна поженились, появились заботы и с былой свободой пришлось распрощаться, но он не обратил на это внимания. В своей жизни не видел ничего особенного. Даже рождение ребёнка и получение новой квартиры — весь этот крепнувший внутрисемейный мир — не подействовали на него, требовали от него лишь, чтобы он был заботливым. Эта была просто жизнь, а ему хотелось по-прежнему чего-то необычного, большого.

Все прелести жизни разом кончились, как только завод остановился, а Михаил Гуртовой с товарищами оказались на улице. К власти пришли господа, начавшие рушить всё в городе. He сразу Михаил получил пособие по безработице, причем такое малое, что он ещё больше разозлился. Потому что ещё раньше у него недовольство вызвало то, что родились две дочки, а сына не было Он ругался с женой хваткой и острой на язык, и от скандалов порой частенько напивался. Теперь жизнь была как серые сумерки, и Михаил чувствовал своё бессилие. Он выходил из дому, нехотя здоровался с жильцами у подъезда, а потом бесцельно бродил по городу. Он ни на что не надеялся, хотя многие люди, к его удивлению, занялись торговлей. Некоторые из них, прозванные «челноками», ездили в соседний Китай, привозили оттуда шмотки для продажи по повышенным ценам. В этом мире большого и малого бизнеса каждый выживал как мог.

Поэтому активная и деятельная натура Михаила просила перемен, её не устраивало состояние уныния, тем более с его сильными плечами и громоподобным голосом, казалось, можно сделать многое.

И вот как-то он подошёл к жене и весело сказал:

— Давай обменяем квартиру на дом с огородом.

— Зачем?

Он стал расхаживать взад и вперёд и говорить о том, что хорошо иметь своё хозяйство, его продукцию продавать и получать доход.

— Какое хозяйство? — она настороженно посмотрела на него.

Он признался, что хотел бы выращивать свиней. Правда, в этом деле нет опыта, но есть сильное желание. Он станет усердно трудиться. Тем более он уже узнал, где можно приобрести поросят и корма.

— Ну, как? — спросил он жену.

— Не знаю, недоверчиво протянула жена, — надо подумать. Никогда этим не занималась.

Недолго подумав, жена согласилась. Они совершили обмен и поселились в своём доме. Жена развела кур и занималась ими в свободное от работы время. Михаил, как и планировал, приобрёл поросят и теперь на летней кухне готовил им корма. Прошло время, поросята выросли. В выходные дни жена продавала мясо на рынке, частично он сдавал его в рестораны, кафе, продавал соседям.

Осознав, что новые хлопоты ему по душе. Михаил почувствовал себя не обычным владельцем усадьбы, а её хозяином. Но, чтобы эффективнее работать, нужен был транспорт, пусть плохонький и дешёвый автомобиль, который станет помощником в делах. Однако денег от продажи мяса оставалось немного, и Михаил стал размышлять, как приблизить желанную покупку. Он всё чаще думал об этом, терпение истощалось, и своё недовольство переносил на близких людей.

Дочери смотрели телевизор.

— Почему такие худые, как мать? Голодные? Он торопливо принёс большую банку свиной тушёнки и заставил одну из дочерей есть, но та отказалась. Тогда он стал толкать в рот ложку с тушёным мясом, дочь противилась, Михаил бросил ложку на стол и выбежал из дома, стараясь унять свой гнев…

Как-то на рынке он услышал, как одна женщина жаловалась другой, что не может купить малины. Михаил расчистил место вдоль забора и посадил ягоду. Жена недоверчиво усмехалась:

— Посмотрим, какой из тебя садовод. Он высадил целую плантацию малинника, а когда поспели ягоды, красные, сочные и вкусные, нанял работника для их сбора, а сам принялся торговать на рынке. Люди покупали малину охотно, и он чувствовал, что их ягодный Клондайк принесет хорошую прибыль. Так и получилось, он купил наконец подержанный автомобиль. Теперь он возил малину в другой город, где можно было продать подороже. На следующий год для сбора ягоды он нанял уже двух работников.

Виктор положил на стол роман с раскрытыми страницами и под их впечатлением мечтательно задумался: «Если бы мне предложили хорошие деньги с условием, чтобы я прекратил чтение, я не согласился бы. Лучше прочту несколько прекрасных страниц романа, чем подчинюсь наживе». Он жил теперь в мире возвышенных мыслей, любил свою работу, семью и духовные интересы. Поэтому повеселел, стал принципиальным, внутренне преображённым.

В комнату вошла жена Виктора, женщина яркая, от нее нелегко было оторвать взгляд. Она присела к столу, взяла книгу, прочла пробном название и проговорила наивным тоном:

— Ты постоянно читаешь, а в чём разница между человеком, который читает книги, и тем, который не читает?

— Хотя вопрос глубокий, — глаза Виктора заблестели, — но, по-моему, ответ очевидный. Те, кто читает, люди добрые и умные, помогают другим, а кто не читает, эти злые и глупые, и многие из них сидят в тюрьме.

— Не слишком ли ты требователен к людям?

— Классик сказал, что книга есть учитель жизни.

— Я тоже недавно прочла повесть. Понравилось. Советую тебе её.

Они стали обмениваться мнениями о прочитанном, и это их сближало. Время было трудное, но рядом текла иная жизнь, надёжная и красивая, отраженная в книгах. И от их сюжетов и образов Виктор сам делался увереннее и сильнее, видел, что сам способен на нечто хорошее, полезное.

Уже все привыкли к тому, что люди трудились где попало только б была работа. Давнишний приятель Виктора обратился к нему с просьбой устроить куда-нибудь сына, который недавно закончил экономический факультет и был безработным.

— Попробую найти место охранника, — пообещал Шепелев. Это удалось. Отец горячо поблагодарил его. Когда Виктор помогал людям, то инертность и неверие в себя отступали. Душа просила чего-то значительного. Когда получалось, испытывал сладкую радость от того, что получилось. Он всегда откликался на просьбы людей, и они при встрече улыбались ему, смотрели дружелюбно и приветливо, словно обрели нового товарища, не оставшегося равнодушным.

Виктор подходил к длинным широким полкам с книгами и быстро отыскивал нужное. В этом уголке домашней библиотеки он узнавал много нового о судьбах людей и о жизни, много и долго размышлял о книгах. Их было много. Обычные в мягкой обложке, фолиантах с тиснением, в суперобложках. Он ценил и любил эти сочинения, потому что здесь не было места вульгарному и низкопробному. Иногда он просто смотрел на книжные полки, любуясь их оформлением. Он чувствовал полноту души от приобретённых знаний, они повышали его интеллектуальный уровень и расширяли взгляды на жизнь.

Он стал задумываться о том, что со временем эти знания останутся известны только ему одному. Кому от этого польза? Ему захотелось поделиться своими познаниями с другими, но он видел, что многие захвачены житейской суетой и им некогда думать и слушать о высоком, а многие просто его не понимали.

И всё же он испытал глубокую потребность в том, чтобы передать их другим. Хорошо, если б это были молодые, у которых жизнь ещё впереди. Обладая высокой культурой, они могут сделать жизнь вокруг себя интересной и красивой Такие люди нашлись: его сын, а также девочка и мальчик из соседнего подъезда. Они охотно слушали Шепелева, задавали вопросы, и он видел, что они смогут вырасти высокообразованными людьми.

И от ощущения полнокровной связи с людьми, он чувствовал полноту жизни, ощущал, как она прекрасна.

В построенном гараже трудился Михаил. Здесь всё было привычно, на своих местах, готово к работе, не было запаха бензина и резины. Хозяин копался в двигателе автомобиля или лежал под его днищем, пыхтел с отвёрткой или гаечным ключом в руках. Потом не спеша обходил свою машину, обтирал тряпкой её гладкую поверхность и удовлетворённо думал: «Транспорт должен быть постоянно на ходу!»

Автомобиль как верный труженик хорошо служил Михаилу, он считал, что наконец стал настоящим предпринимателем.

Порой обстановка в гараже менялась, когда в ворота, выходившие на улицу, входили приятели. Они шумно приветствовали хозяина и ставили на стол выпивку. Начинались оживлённые разговоры о политике, о жизни в стране, о своих проблемах. Это были лучшие часы. Говорилось о разном, и при этом преобладало сходство мнений.

Когда приятели уходили и делать было нечего, Михаил курил и бесцельно ходил вокруг автомобиля. Идти домой не хотелось, если даже его звала жена или дочки. Он оставался здесь ночевать и, казалось, трудно было вытащить его из гаража.

Между тем Виктор Шепелев обнаружил иную сторону демократических перемен: всюду в городе стали попадаться неопрятного вида люди, просившие милостыню. Взрослые дяди это дела ли прямо на улице, старушки стояли с протянутой рукой у входа в магазины, мальчишки шныряли у рыночных киосков. Виктор проходил мимо них как бы не замечая. Но раз в магазине мальчуганы спросили у него денег, и он решительно их отчитал. Гул одобрения из очереди стал ему поддержкой.

Он не знал, зачем эти люди просили. То ли из отчаяния, то ли ради интереса…

Когда над городом прошёл короткий дождь, Виктор увидел вдали сказочную радугу. Она показалась ему символом обновле ния жизни.

У газетного киоска мрачный парень попросил денег, Вик- тор отказал. Взяв газеты, он увидел, как парень удалялся к автобусной остановке, его вид был жалкий, неприкаянный и одинокий. Виктору стало его жаль. С тех пор он стал подавать попрошайкам.

Гуртовой подъехал к рынку и вошёл в огромный зал с высоким потолком. Он поинтересовался, как идёт продажа его мяса, затем прошёлся по другим торговым рядам, разглядывая разнообразие сортов рыбы, молочной продукции, овощей и сладостей. Всё ему здесь нравилось, успокаивали мерные голоса покупателей и продавцов. Поэтому не сразу вернулся к автомобилю. Он закурил, и тут к нему подошла пожилая женщина и попросила подвезти её товар. Михаил отмахнулся:

— Некогда.

Между тем к рынку направлялся Виктор Шепелев. У здания Центра занятости населения его остановила молодая знакомая журналистка, одетая во всё белое. Она, улыбаясь, сказала:

— Хотя вы инженер, но, если судить по разговору, у вас есть гуманитарные знания. Напишите в нашу газету о боевой славе жителей нашего города.

— Не такой я и знаток, — засмеялся он и, подумав, согласился. — Хорошо, сделаю.

Он свернул к рынку и среди снующих людей увидел плотную фигуру Михаила. Радостные восклицания, крепкие рукопожатия.

— Как ты? Как поживаешь? — спрашивали они друг друга.

— У меня всё хорошо! — ответил Михаил.

— И у меня тоже.

— Хотя у меня всё есть, — тихо проговорил Михаил, — но чувствую, чего-то не хватает. «Духовности тебе не хватает, — подумал Виктор. — Занят только материальным. Есть одно богатство, но не хватает другого».

Ярко светило солнце. Приятели переговорили и пошли к торговым рядам. Михаил расспрашивал продавцов о ценах, а Виктор следил за выражением их лиц…

Подписывайтесь на наши социальные сети: