Примерное время на чтение: 8 минуты

— Нет, нет и еще раз нет! — кричал Иван на свою жену. — Я не могу отказаться от такого предложения! Это реальный шанс заработать деньги!

— Но ведь тебя отправят в командировку на три года. А как я буду жить эти три года? — тихо проговорила Алёна, вытирая бежавшие по щекам слёзы…- Как я буду одна воспитывать детей? Ты об этом подумал? А детям что говорить? Вы не переживайте, папа где-то на работе, вернется через три года?

— Дура! — голос Ивана сорвался на визг. — Я же для вас стараюсь!

— А ведь дети этого не понимают! Любому ребенку нужен отец! Причём родной отец! Может, поговоришь с шефом, и он разрешит тебе взять семью! Это повышение!.. А вдруг ты там сработаешься и захочешь остаться! — Алёна еле сдерживала себя. Вот-вот разрыдается.

— Да ты просто ревнуешь, истеричка! — рявкнул он. — Мы так долго ждали этого! А ты мне истерику закатываешь! Да пойми, наконец! Если мне там понравится, то я приеду и заберу вас! Нельзя же вечно сидеть в этом городе!

— Нельзя, — согласилась она. — Но и про наших детей забывать нельзя!

— Что ты заладила! Дети, дети! — Иван в ярости заскрипел зубами. — Не пропадут дети! Ничего не станет с детьми! Зато, какие подарки я им привезу!

— Замолчи! — Алёна вскочила с табуретки, и глаза её полыхнули недобрым огнём. — Ни один даже самый лучший подарок не сможет заменить ребенку отца! Бесчувственная ты скотина, Иван!

Он уже было открыл рот, чтобы тоже проорать что-нибудь обидное, но Алёна, зарыдав, выскочила из кухни. Дверь громко за ней захлопнулась, гулко звякнув при этом стёклами.

Иван выругался. Эти женщины! Вечно им что-то не так! Для её же пользы! Он пошёл вслед за женой в спальню. По дороге заглянул в детскую, чтобы убедиться, что их крики не разбудили детей. Затем побрёл спать. Ложась на кровать, Иван укрылся отдельным одеялом и отодвинулся как можно дальше от жены. Как она плакала, было не слышно, но чувствовалось, что ее плечи со­дрогаются от немых рыданий. «Ну и пусть ревёт!» — мстительно подумал он и попытался заснуть. Удалось это ему не скоро…

«Три года. Целых три года меня не было дома!» — думал Иван, глядя на знакомые улицы сквозь пыльное окно такси. Вот родная пятиэтажка, вот и поворот в знакомый двор, вот родной подъезд. Машина, скрипнув тормозами, остановилась. Иван вышел, и пока таксист доставал сумки из багажника, отыскал на четвёртом этаже родной балкон. Он сильно удивился, когда увидел, что тот застеклён. «Чего ещё в моё отсутствие натво­рила!?» — недоумевал он. Подхватив не так давно казавшиеся тяжелыми сумки, Иван с лёгкостью побежал по лестнице. Второй этаж, третий, четвёртый… Вот дверь его дома. Сердце Ивана радостно заколотилось, слабость от волнения чуть не подкосила ноги. Пальцем дрожащей руки он надавил на кнопку звонка. Знакомая до боли трель прозвучала за дверью. Смолкла.

— Кто? — послышалось оттуда.

— Я…. голос внезапно охрип. — Свои…Щелкнул надсадно замок, дверь бесшумно распахнулась, и выглянул серьёзный мальчик.

— Мама дома? — игриво спросил Иван.Мальчик вместо ответа открыл дверь пошире и жестом пригласил войти.

«Неужели родного отца не узнаёт?» — удивлённо подумал Иван.

— Вы разувайтесь и проходите. Скажите маме, что я гулять ушёл с Лерой, — сказал малец, одеваясь.

— Замётано! — заговорщицки подмигнул Иван. Он поставил сумки на пол, прикрыл за сыном дверь, разулся и прокрался на кухню, откуда доносились шум льющейся воды и звяканье посуды. Потихоньку отворил дверь. Алёна мыла тарелки и стояла спиной к нему. Он невольно залюбовался: «Какая она красивая. Она великолепна…» Она, не замечая его, что-то напевала про себя, а он не мог сдвинуться с места, не мог сказать ни одного слова, будто онемел. Алёна тем временем почувствовала тянущийся по ногам сквозняк…

— Рома, негодник! Опять окно не закрыл в комнате… — она повернулась и,… — Ах! — тарелка выскользнула из её рук и, ударившись об пол, разлетелась в разные стороны белыми осколками. — Иван! приехал?! Зачем ты приехал?

— Так я ж домой… — широко улыбаясь, пробормотал он.

— Домой? — Алёна глядела на Ивана сквозь пелену слёз, прижав руки к груди, словно боясь выпустить на волю радость.

— Алёна, Алёнушка, родная! — Иван подбежал и обнял её, утонул в каскаде её волос, вдыхал с наслаждением её запах. Вначале Алёна вроде попыталась ответить ему, но вдруг…

— Что ты делаешь?.. — она оттолкнула Ивана, и слёзы полились из её глаз. Вскоре она с собой справилась, вытерла глаза фартуком и кое-как успокоилась. Иван, всё ещё глупо улыбаясь, смотрел на Алёну, пораженный действиями своей жены.

— Чай будешь? — робко спросила она.

—  Да, — машинально вырвалось у него. Алёна усадила его за стол, налилатёмного напитка в чашку.

— Вот. Чайник недавно кипел. Рассказывай, как дела…

Как во сне, ничего не понимая, он стал говорить о том, как жил и работал эти три года. Он говорил, говорил, а голова была пуста от потрясения. А она слушала и смотрела на него. Иван читал в этих глазах любовь, печаль, легкую обиду и тоску. И  никак не мог понять, почему его так дома встречают. Разговор продолжался почти час. За это время она не задавала вопросов, просто смотрела, будто любовалась перед тем, как расстаться. Это настолько резало, терзало и волновало Ивана, что он несколько раз заикался по ходу рассказа.

— Вот, в принципе, и все, — он выжидательно взглянул ей в глаза и, не выдержав взгляда, смутился, уставился в стол.

— Я рада, что у тебя все получилось, — Алёна вздохнула.

— Я вам подарки привез, — тихо сказал он.

—  Ты практически не изменился! — горько усмехнулась она и покачала головой.

— Ты сильно пьян, наверное. Ладно, тебе пора! Мой муж скоро придет с работы.

Ивану показалось, что весь мир грохочет и рушится в какую-то бездну. Не веря своим ушам, он поднял голову, вцепившись руками в край стола так сильно, что побелели костяшки, — Кто придет?

— Мой муж… — Алёна испуганно отпрянула.

 — А я?.. — голос Ивана невозможно было узнать. Горло перехватила чья-то ледяная рука.

— Ваня, ты перепил! Тебе плохо? Ты же сам перед отъездом подписал документы на развод! — она отчаянно заломила свои руки. Потом Алена вскочила, в зале послышался звук выдвигаемого ящика секретера, шелест бумаг, и она принесла какую-то папку. Иван открыл ее, читал и не понимал ни слова, кроме «развод». Подпись была его, Ивана. Тот же заковыристый хвостик, два непонятных крючочка посередине… Да, это его роспись… Он в ужасе закрыл лицо руками и застонал… Почему? Почему? Я ничего не помню? Давай все вернем! Давай сначала начнем! — вскинулся, с мольбой впился взглядом в Алену.

— Поздно, Иван. Не надо было сюда приходить! Тем более пьяным. Ты тогда сделал свой выбор. Я целых два года не верила в это, — она отвернулась, — но все оказалось правдой. А год назад я встретила Сережу! Он оказался таким заботливым отцом. Твои дети его полюбили, а ты исчез из их памяти, так как во время твоего отъезда они были малы и ничего не понимали. Уходи, Иван, уходи!

— Но ты же еще любишь меня! — вскричал он.

— Да, но я также сильно люблю и детей! Им нужен любящий отец! — Алена повернулась, гордо подняла голову, став еще красивее, и с жалостью смотрела на него. — А ты… Вот тебе стакан воды! Выпей и успокойся! Я выйду на улицу, позову детей на ужин, а ты, когда мы вернемся, подаришь им подарки и уйдешь! Навсегда! — Алена нежно обняла его голову и прошептала:

— Я тебя умоляю. Ни слова о том, что ты приходишься им родным отцом. Для них папа — это Сережа! Пусть так и будет.

Затем Алена вышла в прихожую. Иван услышал, как хлопнула входная дверь.

— Но я ведь не пьян… — крикнул ей вслед, но вместо крика вырвался непонятный сип, и она не услышала его.

Сердце Ивана вдруг заплакало резкой болью, виски сдавили пульсирующие удары. Ему стало трудно дышать. Иван приподнялся, неверной походкой дошел до двери на балкон, дрожащими руками отодвинул шпингалет и буквально вывалился на балкон. Две рамы были приоткрыты, и в них врывался свежий воздух. Иван распахнул их и жадно стал глотать свежесть. Немного полегчало.

— Рома! Лера! Домой! — раздалось внизу.

Он посмотрел туда, и в глазах немного зарябило от нахлынувших горя, радости, отчаяния, любви, тоски и чего-то еще. Возле подъезда Алена что-то говорила серьезному мальчику, которого держала за руку девочка чуть помладше, увлеченно слушала разговор, теребя второй ручкой подол зеленого платьица.

«Мой сын! Моя дочь! Моя жена! Это моя семья! Самое ценное сокровище в мире! Сокровище, которое я потерял! — ужас захлестнул Ивана с большой силой. — Я остался один! Один! Как это больно!» Руки Ивана с такой силой ухватились за волосы, что те затрещали, но он не обращал не это внимания.

Он представлял, как другой мужчина станет обнимать Его жену, играть с Его детьми, как Его дети будут говорить чужому «Папа! Я тебя люблю!», а ему «Здравствуй, дядя!». Как другойпо ночам будет прижиматься к обнаженному плечу егожены, и шептать нежные слова, и она тоже будетобнимать другого. Иван представлял, и душа выла оттоски и осознания того, что здесь он бессилен.

Девочка вдруг посмотрела в его сторону и весело помахала Ивану рукой. Не понимая, что делает, он потянулся вперед и, раскрывая свои объятия, понял свою оплошность. Его тело потеряло равновесие, он кувыркнулся, попытался ухватиться за перила, но не успел. Время  резко замедлило свой бег. Грязно-серый асфальт приближался к его лицу медленно и неотвратимо. Иван понял, что противная старуха с косой уже ждет его, но вместо страха ощущал какое-то тупое облегчение. «Зачем мне жизнь, если самое дорогое я потерял. Это моя семья! Моя! Я не смогу полюбить другую. Мои дети здесь! Как я смог их предать! Предать и самого себя! Простите!» Иван падал молча. Лишь только когда в уши ворвался крик Алены «Иван!», он вскрикнул и…

Проснулся. Все тело было покрыто холодным потом. Ивана трясло. Он испуганно стал оглядываться.

— Ваня, что с тобой? — Алена со сна еще плохо понимала происходящее. — Ванечка, милый, тебе что, |кошмар приснился? — она села.

А-а… Да, наверное!.. — со свистом проговорил он.

— О, Господи! — Алена обняла его и стала успокаивать, гладя и шепча ему нежные слова.

— Это сон! Это был только сон! ‘Только сон! — прошептал Иван. — Только сон!

Вдруг он вскочил и, что-то бормоча, заметался по комнате. Алена с изумлением наблюдала за мужем. Тот тем временем схватил будильник, с минуту соображал, который час, затем пулей понесся в прихожую и, чуть не стукнув ухо трубкой телефона, стал лихорадочно набирать чей-то номер.

— Алло,  Пал  Игнатьич!  Это Иван!- И Алена услышала, как он забормотал что-то про свое повышение. Что именно говорил Иван, она не разобрала, но в душе зарделась искорка радости. Наконец, разговор закончен, трубка с дзиньканьем легла на место, было слышно, как в детскую скрипнула дверь, затем обеспокоенная женщина встала и пошла спросить его, в чем дело. Но не успела она пройти и двух шагов, как столкнулась на пороге спальни с мужем.

— Вань, ты что, от повышения отказался?

— Да, — равнодушно пожал плечами он.

— А что шеф?.. Уволил?

—  Нет, спросил, почему?

—  А ты?

— А я сказал, что без семьи в такую длительную командировку не поеду.

—  А он?

— А он сказал, что я дурак, да еще неправильно его понял. Пал Игнатьевич хотел бы, чтобы мы ехали вместе. Всей семьей. — Иван перевел дух, — Холостого меня как раз и не отправил бы туда. Тебе уже место подыскали там.

Алена от таких новостей чуть в обморок не упала. Иван подхватил ее, закружил по комнате, засыпал ее лицо поцелуями. Они упали на кровать.

— Милая, родная, единственная. Моя жена! Моя семья! Самое ценное Сокровище! Еще ночь на дворе! Еще можно поспать!

Иван прижался к ней как можно ближе, поцеловал в плечо и почувствовал себя счастливым.

Автор Евгений Столяров

Подписывайтесь на наши социальные сети: