Удачная охота…

Прошло уже несколько лет, но когда мы с друзьями собираемся вместе, вспоминаем курьезные случаи из нашей жизни, припоминая, и то, как ходили на охоту…

А дело было зимой. Погода выдалась чудесной. Солнышко светит в небе, а оно такое чистое — ни облачка. И голубое, голубое, но морозец ощущался. И, кажется, все застыло, и веточки на деревьях не колыхнутся, ветра нет и с южной стороны с крыш даже сосульки свисают. Наверное, если подует ветерок, то они сорвутся вниз и, упав, зазвенят, а звон этот распространится дальше и поднимется выше в это голубое и ясное, но морозное небо, которое отразит звон, добавив своей тональности. И пространство тогда вокруг наполнится приятной и радующей слух мелодией, но пока слышно только, как скрипит снег под ногами. Я повернул голову на этот скрип и увидел своих друзей детства — Вовку и Олега, которые подходили к моему двору. Вовик уже открыл калитку, и в нее ворвались две большие собаки, быстро промчавшиеся мимо чуть не сбив меня с ног. Потом подбежали ко мне, сделав круг по двору, и принялись заигрывать со мной, подпрыгивая и старясь лизнуть прямо в лицо, рук им было мало. Наконец Вовик с Олегом, освободившись от собак и освободив меня заодно, подошли ближе и, протянув руки для приветственного рукопожатия, заговорили:

— Ну, привет, дружище — первым протянул руку Вовик.

— Привет старина- ответил я, пожимая его небольшую, но крепкую ладонь.

— Кольк! Здорово!- поздоровался и Олег, называя меня по имени.

Я уже не помню, откуда он был родом, но разговаривал как-то

интересно. Особенно имена он называл по-своему: Кольк, Вовк, Вальк, и т.д. И парень был отличный, и как друг, и вообще как человек — простой.

— Здорово, здорово Олег, — сказал я улыбаясь и пригласил их в дом — давай, мужики, проходите. Сейчас чайку попьем или кофейком побалуемся, да погутарим…

— Колян! Не заводись ты с этим чаем да кофе, время нет. Мы же по делу к тебе, — прервал меня Вовик.

— Да, Кольк, надо б живей, а то ведь идти чай не близко, — поддержал Вовика Олег.

— Ну, хорошо. Можно и без чая, — ответил я, недоумевая, что у них за дело такое спешное. Но, взглянув на их рюкзаки, кое-что, кажется, понял и все же спросил: — Но куда, мои други, так можно торопиться? И что за дело у вас такое? И рюкзаки зачем? В поход, что ли, собрались?

— Почти угадал, — улыбаясь во весь рот, ответил Олег. — Только не в поход, а на охоту…

— На охоту? — переспросил я удивленно.

— С чего это вы вдруг решили? И долго думали?

— Да, на охоту, — утвердительно сказал снова Олег, — и думали не долго, мы — то в лесу уже не были сколько?

— Вот именно, — поддержал его Вовик, — погодка просто замечательная, а впереди два выходных. А ты вот долго думать будешь?

— Я? Да как-то неожиданно, негаданно и не готовился …

— А чево там готовиться-то, друг мой хороший? — Перебил меня уверенно Олег. — Рюкзак есть, нож, топор я взял, спички есть, картошки взял и хлеба. А Вовка — соли, крупы. А вода — вокруг нас: снега сколь… Ружья в рюкзаках, да ты возьмешь свое. И котелок с тебя еще и быстренько одеться. Вот и дело в то …

— Да вот именно, — поддержал Олега Вовик. — Чего долго думать? Да! Только захвати еще, наверное, хлеба, если есть …

— А что, того не хватит, который мы взяли? — спросил Олег.

— После дороги дальней вечером, да утром завтра хорошо пойдет …

— Не понял, мужики, завтра… Вы, что же, с ночевкой собрались? — удивленно воскликнул я.

— Да. — невозмутимо спокойно ответил Олег. — А, чево ты? Против что ль? Сам-то посуди: какой интерес шагать в такую даль обратно? За зверьем побегать по сопкам — сил уже, разве, хватит? Домой ночью, что ль, возвращаться?

— Вот именно. — Снова поддержал его Вовик. — Придем на место, в зимовье отдохнем, поужинаем плотненько, переночуем, и домой со свежими силами. Красота!

— Понятно, красота. А скажите-ка мне друзья, как это мы поужинаем плотненько, если мы взяли-то картошку, крупу да хлеб? Может, еще что взять?

— Ну, ты ваще-е… — удивленно выгнув брови, протянул Олег, — Ты, что издеваться решил над нами, или еще не дошло до тебя? Мы-то ведь на охоту идем! Что подстрелим или, как говорят бывалые охотники, снимем, тем и будем ужинать. Понял теперь-то?

— Вот именно — опять вставил Вовик. — Дичь будем кушать.

— А-а-а! – и я чуть не рассмеялся, — значит, дичью отужинаем… Плотненько. Ну, понятно теперь. Собираюсь! — А про себя подумал: — «Какая дичь? Мы-то с ружьями в лес два или три раза ходили и то для страховки, просто далеко и тоже с ночевой, стреляли по банкам консервным, после употребления содержимого. Охотиться же на зверя вообще не приходилось. И чего это им в голову взбрело?»

И, улыбнувшись своим мыслям, принялся собираться в дорогу. А ребята тем временем вышли во двор, ожидая меня и заодно посмотреть своих собак.

Собрав все необходимое, и пристегнув магазин с патронами к своей трехзарядке, направился к выходу. У порога уже представил охоту и «плотный ужин из дичи» подошел к холодильнику. Открыл дверцу и, осмотрев содержимое, вытащил целлофановый пакет с замороженной курицей и сунул ее в рюкзак …

Поднявшись по склону сопки, пошли по хребту по направлению самой высокой у нас в районе вершине. Настроение было хорошее, и каждый из нас отпускал остренькие шуточки, после которых мы громко смеялись. Снег хрустел под ногами. Этот хруст, наверное, был слышен, издалека, а так же наш громкий смех…

Где-то на верхушке дерева недалеко от нас зацокала обеспокоенная шумом и непрошеными гостями белка. Олег услышал ее и остановился, обращаясь к нам:

— О! Слышите? Белочка зацокала. Это, что значит?

— Ну, слышим. И, что это значит?

— А все просто… Начинает появляться дикий зверь. И нам надо быть повнимательней.

— Да действительно быть внимательнее надо. — Согласился я. — Вон смотри, сколько следов всяких. Скоро можем кого-нибудь встретить …

— Хм… — многозначительно ухмыльнувшись и потрогав пальцем следы, вступил в разговор Вовик. — А, по-моему, мы еще долго никого не встретим.

— Это еще почему? — Удивился Олег.

— Потому, что давно уже должны были встретить, — ответил, ухмыляясь, Вовик.

— Не понял чей-то? — спросил Олег, глядя на следы. — Чего ж ты там такое увидел?

— Увидел… Вон заячьи и козьи шарики. Видите, парок от них поднимается? Свежие, значит …

— Да – верно. Был здесь зверь недавно, а мы его вспугнули… — согласился я.

— Вот именно, что вспугнули, — огорченно подтвердил Вовик.

— Уше-ел зверь…

— Ха! Ну и что же? Ушел и ушел, — отозвался невозмутимо Олег и продолжил деловито. — А вы, что же думали? Охота — это поход за грибочками? Стоят, которые себе на месте под листочками-то и ждут, пока их Коля с Вовой срежут, да? За зверьем ходить надо, искать его, и даже гоняться за ним. Понятно?

Мы с Вовиком переглянулись и, не выдержав, рассмеялись. Олег с недоумением посмотрел на нас и пожал плечами:

— Да понял я вас, понял. И согласен, что если будем так шуметь, то и до утра никого не встретим. И вдруг сам расхохотался. Посмеявшись, мы пошли дальше, но уже молча. Прошли не малое расстояние, как прямо из под ног выскочил заяц, а следом другой. И они стремительно помчались, петляя, и совершая обманные прыжки в сторону. Мы резко остановились слегка растерявшись. Собаки тоже от неожиданности шарахнулись назад от них, но, словно опомнившись, через несколько секунд с лаем устремились вслед за зайцами. По пути вспугнули еще и фазана, который, отлетев в сторону за кусты и подняв голову, стал с любопытством наблюдать за нами. Тем временем зайцы, сделав круг, выбежали из-за косогора, гонимые собаками, неслись прямо на нас. Я быстро снял с плеча свою трех зарядку и, передернув затвор, прицелился, но мне было жаль убивать этих беззащитных, пушистых комочков. Приподняв ствол чуть выше — выстрелил. Перезарядив ружье, выстрелил еще раз. Прошумевшие выстрелы, конечно, не причинили никакого вреда убегающим косым.

— Вон, вон они! Пацаны стреляйте же скорее! Вон еще один. Да где вы, что молчите? Эх, я! Охотник, елки-зеленые! Смазал с такого расстояния… А вы, что не стреляете? — спросил я у друзей, повернувшись в их сторону, недоумевая, почему они не поддерживают моего азарта. И увидел, что те молча сидят на корточках перед своими рюкзаками, и что-то там делают, не поднимая на меня глаз. Подойдя к ним, снова спросил:

— Ну, и что вы тут расселись? Почему не стреляли? И где ваши ружья?

— Чево расселись, чево расселись, — передразнил меня Олег и ответил угрюмо, глядя куда-то в сторону. — Вот наши ружья! Видишь, собираем?

— Теперь вижу…

— Вот это да! Идем на охоту — подумал про себя, но вслух не стал высказываться. Только сейчас понял, что за заминка случилась:

оказывается, ружья-то у ребят были разобраны и все это время находились в рюкзаках. Еле сдержался от смеха, но, поняв, что им стыдно за свою нерасторопность и, что мы снова упустили дичь. Да и сам я хорош тоже: не заметил до сих пор, что без ружей шагаем. Сделав вид, что ничего не произошло, обратился к ним вновь:

— Ну, что собрали ружья? Пора идти дальше, мужики, а то скоро вечер наступит. Надо к зимовью торопиться, отдыхать, да ужин готовить. — И подумав, добавил. — Плотный… На этих словах не выдержал все же и расхохотался. Вовик глянул на меня исподлобья и сначала тихо, а потом тоже рассмеялся во весь голос. Олег же долго еще хмурился, шмыгая носом, потом взглянул на нас и, не выдержав, захохотал тоже. Насмеявшись вдоволь, мы снова отправились в путь.

Пройдя некоторое расстояние, Вовик вдруг остановился резко и шепотом скомандовал:

— Стой! Держите собак, а то вспугнут…

— Где? Что? Не вижу — спросил тоже шепотом Олег.

— Да вон за той раскидистой сосной. Видишь? Чуть правее смотри… – уточнил Вовик, вскидывая ружье и прицеливаясь.

— Вижу, — ответил Олег и тоже прицелился. Мне же необходимо было придержать собак, но, оглянувшись вокруг, не увидел их рядом и спросил:

— А где собаки-то?

— Да тихо, ты! — Вовик махнул рукой.

— Ищи где-то здесь. Где же им быть? — Уточнил Олег, не отрываясь от прицела. Я еще раз оглянулся вокруг и, не увидев собак, пожал плечами.

Потом повернул голову в ту сторону, куда друзья направили свои ружья, и заметил возле сосны две кабарожки. Они стояли, глядя куда-то в сторону, шевеля ушами и расширяя ноздри, принюхиваясь к запахам.

“Ах, какие они были грациозные! С милыми мордашками, но такие напряженные, готовые при любом пугающем звуке сорваться с места и, словно стрела, пущенная из лука, быстро перенестись на другой склон сопки. Эх! Такую красоту можно увидеть не всегда. А как жаль, что эту картину и тишину сейчас нарушит пара громких выстрелов, и бедные животные, подскочив высоко, попытаются убежать от неминуемой смерти, надеясь на спасение. Но, увы — в них уже попадут губительные пули наших ружей. И те упадут тут же на снег, и, может быть, какая-нибудь раненая, но еще живая, попытается подняться, издавая последние крики, а потом умрет в страшных муках, постепенно затихая навсегда… А мы подойдем к ним, но уже мертвым и увидим этих когда-то красивых и грациозных, жизнерадостных животных лежащими в некрасивых и неестественных позах на окровавленном снегу. Из ран стекает еще теплая, алая кровь, такая же, как у нас, у людей, окрашивая снег у наших ног. И это все, что останется от когда-то существующей красоты природной, которую загубили мы собственными руками ради своей прихоти и извращенного удовольствия…

Сквозь свои мысли услышал, как уже щелкнули бойки, но прошло несколько секунд — выстрелы не прозвучали. Удивленно повернувшись в сторону ребят, увидел, что они переломили ружья и заглядывают в патронники. Потом они почти одновременно взглянули на меня и снова закрыли ружья. Оглянувшись в сторону кабарожек, увидел как они огромными прыжками, быстро улепетывали от нас подальше уже по склону противоположной сопки. С облегчением, вздохнув и проводив их взглядом, повернулся к своим друзьям. Олег устало опустился на пенёк, положив ружье на колени, а Вовик с досады отбросил ружье в сторону прямо в снег. Я, молча, взял у Олега ружье и переломил его чтобы узнать в чем дело и почему не прозвучали выстрелы, (хотя я этому был рад). Переломив ружье, понял, что выстрелы и не могли прозвучать. Оказывается, ружья были без патронов… Собрать-то их собрали, но среди смеха и упреков друг другу в той суете зарядить их просто забыли.

— Ну, вот и этих упустили… Уже темнеть скоро начнет. Вот это мы сегодня охотимся! — Сказал огорченно Олег, качая головой — Охотники позорные! Кому скажи — засмеют… То ружье в рюкзаках, то без патронов, — взорвался Вовик с досадой. А меня снова в который раз стал разбирать смех. Мне сегодня вообще было весело, и никак не хотелось почему-то никого убивать: я ведь вообще, противник этого, а сегодня тем более. Может, еще потому, что вот-вот придет долгожданный и всегда приятный праздник Новый год. Но, сдержав свой смех, увидев, что моим друзьям снова не до смеха, спокойно сказал:

— Вовик, нельзя так с оружием обращаться. Если, не дай Бог случись, хищник какой, а у тебя оно в снегу. Вдруг в самый острый момент и заклинит…

— Да ну тебя, Колька! — обиженно отозвался тот. — О чем ты болтаешь? Хищник, какой, ружье в снегу… А когда ружье не заряжено было: был от него прок, какой?

— Ха! И, правда, — поддержал его Олег, — прикладом отбивались бы от хищника? Что толку-то, коль ни одно ружье не заряжено…

— Ну почему же? А мое? — Возразил я, передергивая затвор. — Еще один патрон остался, я только два раза стрельнул по зайцам, а у меня ведь трех зарядка…

Но, передернув несколько раз затвор, замолчал и заглянул в магазин, а потом в патронник. Как ни странно мне было, но и мое ружье оказалось тоже без патронов. Магазин-то с двумя патронами пристегнул, а в ствол третий зарядить забыл, после выстрелов магазин пустой не поменял тоже. Улыбнувшись, поднял взгляд, посмотрел на друзей, которые внимательно наблюдали за мной исподлобья. Постепенно на лицах стала появляться хитрая ухмылка, а через несколько секунд друзья разразились веселым смехом. Следом рассмеялся и я. На этот раз мы смеялись очень долго и друг над другом и вообще над сегодняшней охотой…

И смеяться было над чем. Горе-охотники решили плотненько поужинать дичью, но после того как, распугав по дороге всю дичь смехом и шумом, все же встретили ее — оказались ружья в рюкзаках, а когда подвернулась еще раз удача, ружья были собраны уже, но тоже проку не было, ведь они оказались не заряженными. Дела… Но мало этого всего, так ведь и помощники наши –собаки, после моих двух выстрелов сбежали и встретили нас, как ни в чем, ни бывало дома на следующий день… Видно сразу почувствовали, что охота для них будет не выгодной.

А ужинали мы в зимовье все же плотненько, как и собирались, с дичью. За нее сошла курица, которую прихватил из дому. А ночью в зимовье так спали, что не слышали, как приходил тигр, а может не тигр, но из семейства кошачьих, если судить по следам, которые мы увидели только утром вокруг избушки, и даже на крыше…

И все-таки мы были довольны сегодняшним днем, отдохнули мы весело. А, когда я признался в специальном промахе в зайцев и рассказал про мысли о кабарожках и о своей радости, что они остались живы, друзья поняли и простили.

 И пришли мы к единому мнению, что в охоте убивать не всегда главное, а важнее и куда приятней выследить зверя, да позволить ему жить! И не всегда от природы брать надо, а иногда можно и передышку ей дать… Уж больно устала она от человека. Тем более, что человек считает себя царём природы, а царь ведь не всегда карал, но и миловал…

А главное, что мы друзья, понимающие и принимающие друг друга, как есть, без корысти. И вместе нам всегда весело…

Домой же с охоты такой, возвращаться было легко по родным отрогам Сихотэ-Алиня…

Подписывайтесь на наши социальные сети: