Автор Марина Андрюшина (Ушанова)

По мотивам повести «О Петре и Февронье Муромских.»

Есть город Муром на Руси.
Им правил Павел князь.
Но был и дьявол во плоти,
Что сеял смуту, грязь.

Он ненавидел род людской,
Да всю живую суть.
Вселился в змия, что летал,
Чтоб портить жизни путь.

Жену он Павла посещал,
Как есть, таким являлся.
А остальным в округе всей.
Он Павлом их казался.

Жена была верна тому,
Ничто не утаила,
Про змия страшного, большого
Намедни сообщила.

Задумался наш мудрый князь,
Как змия погубить… 
Сказал жене, будь похитрей,
Пытайся расспросить.

Ей сообщил лукавый змий:
Смерть будет от Петра,
И от Агрикова меча
Слетит с плеч голова.

Князь рассказал Петру про то,
Что змий назвал тебя.
Найди булатный меч ты тот, 
В нем жизнь, судьба моя.

Вот входит в церковь Петр князь
И молится в углу.
К нему подходит отрок:
- Я отведу к мечу.

Он там лежит у алтаря,
У древних керамид.
Возьми его и будь собой,
Сильнейший победит!

И вот он ждет, а дни летят,
Момент все не найти.
Коварный змий лукавил все,
Запутывал пути.

И вот в полатях у снохи
Увидел брата он.
Ведь с ним он только говорил,
Опять он обведен! 

Но быстро понял, кто есть кто,
И дал наказ молчать.
Взяв в руки  Агриков он меч,
Лжеца стал убивать.

И от удара одного
Тот в змия обратился.
Забрызгав кровью той Петра,
Убитый завалился.

Куда попала змия кровь,
Все язвами покрылось.
И вмиг какая-то болезнь
Вдруг на Петра свалилась.

Никто из местных лекарей
Не смог его лечить.
Так неужели помирать?
И просто тихо гнить?

Услышали вдруг про Рязань,
Про сильных лекарей.
И повезли туда Петра,
Чтоб вылечить скорей.

Село Ласково на пути.
Слуга заходит в дом,
А там девица что-то ткет,
А заяц кувырком! 

И начался тут разговор
Не для простых ушей.
Она умна, прекрасна
И всех вокруг мудрей.

И вот представилась она:
Февронья в жизни я.
А кто тебя сюда привел?
Что хочешь от меня? 

- Нам надо князя излечить.
Он болен, помоги.
Ты лекаря зови сюда,
Мы много дней в пути.

"Я лекарь", - молвила она, -
Мне не нужны дары.
Супругой стану для него, 
Избавлю от беды.

Князь обещал связать судьбу
Лишь только с ней одной,
Когда поедет он домой
Здоровый и живой.

А мысли рылись в голове:
Дочь древолаза мне?
Ведь я же князь,
Я не могу идти наперекор семье.

- Топите князю баню вы,
И подала сосуд.
- Помажешь все, оставь один,
Избавишься от струп.

Опять испытывал ее  
О целости ума.
Февронья нос ему утерла,
И удивив сполна.

Наутро, глянув в зеркала.
Дивился князь собой:
Все тело ровно и бело,
Лишь струп один гнилой.

И позабыв, что обещал,
Дары отправил ей.
Поехал в вотчину свою:
Домой скорей, скорей!

Она ж не приняла дары.
А струп тот размножался.
И вот опять он заболел
И с язвами остался.

И снова едет бедный князь
К Февронье исцелиться.
И со стыдом послал гонца,
Что все, готов жениться!

Она спокойно отвечала,
Нисколько не гневясь.
- Сегодня вылечу тебя.
Ты муж мне, милый князь?

Княгинею стала вдруг Февронья.
И в княжестве мудрее нет.
И вот живут благочестиво,
Как правильный велит завет.

Вот вскоре Павел князь скончался.
Петр самодержцем стал.
Неродовитую Февронью
Их круг не баловал.

Они все в ярости просили
Княгиню поменять!
Их жены не хотят позора,
Чтоб ими управлять!

Но князь блаженный отвечает:
Февронья даст ответ.
Опять была игра словами.
Ее ж мудрее нет.

И вот, подумав, порешили
Оставить Муром с ним.
И снарядив покрепче судно,
Он вместе с нею и любим.

Переживает, что как будет,
Ведь отказался от всего.
- Ты не скорби, мой князь любимый,
Ведь нам не надо ничего.

С ним был и повар, были слуги,
Варили завтрак и обед.
Когда собрались плыть далече,
Из Мурома пришел Совет.

Пришли вельможи поклониться,
Прощения у них просить:
- Не оставляйте нас, родные!
Рабов своих сумей простить.

Кто мнил себя самодержавным.
Погибли все от рук врага.
Прогневали вокруг живое,
Попали в сети палача.

Отечество родное наше
Вас на княжение зовёт.
Мы молим вас и уповаем,
Что мир на землю вновь придет.

Прекрасно правили во граде,
Не понимали тех, кто горд.
Кто грабежами промышляет,
Того, кто жизнь не бережёт.

Голодных, сирых принимали,
Создав для них еду и кров.
И нищих в платья одевали.
Болезнь с бедою поборов.

И вот настал конец их жизни.
Они намедни помолясь,
Просили Бога в час единый,
Чтобы уйти благословясь.

Из камня крупного велели
Стесать единый, мощный гроб.
Убрать преграду в середине,
И не расстаться мертвым чтоб.

И облачив себя в одежды,
Они как иноки пришли.
И нарекли Петра Давыдом,
Февронью Ефросиньей нарекли.

Он звал ее: "О, Ефросинья!
Душа моя вот-вот уйдет!"
Та вышивала для собора,
Передала:"Пусть подождет".

Покров готовила для церкви,
И вышивала образы святых.
И лишь на третье приглашение
Они оставили живых.

Ушли они, чисты, как Боги,
Чисты и телом, и душой.
И двадцать пятого июня
Приобрели душе покой.

Им люди не пошли навстречу,
Чтоб завещание выполнять,
И положили врозь, отдельно,
По-разному их отпевать.

Большое каменное ложе, 
И ниши были не пустыми.
А в нем покоились супруги,
Как в жизни были неразлучимы.

Их снова разделяли утром,
Свершая глупость наяву.
А ночью вновь свершалось чудо,
Каждый из них в своём гробу. 

Не надо больше прикасаться
К блаженным и святым мощам.
Они лежат на просвещение.
Спасенье граду, им и нам!

Подписывайтесь на наши социальные сети: