Примерное время на чтение: 7 минуты

  Из Белой Церкви  во Владивосток иду…

Автор Ольга Шкурат

(На фото герой повествования Спиридон Маркович Максименко)

Суровый декабрь 1926 года. Дальневосточная тайга, крохотная железнодорожная станция в Спасском районе Приморья. Ночь, вокруг тишина, снега по колено. И вдруг в окна домика станционного смотрителя кто-то постучал.  В окне показалось лицо человека, скрипнула дверь:

— Кто тут?

— Впустите переночевать, пожалуйста!

На крыльце незнакомый молодой паренек лет пятнадцати-шестнадцати, замерзший и весь в снегу:

— Ты кто такой, откуда?

—  С Украины во Владивосток иду, к брату… Можно погреться?

Мальчишку, конечно же, впустили. Муж с женой, железнодорожники,  гостя обогрели, накормили, предложили ночлег. Но парнишка оказался говорливым,  долго рассказывал о себе и своих близких.

В Украине

Отца Спиридона беляки расстреляли, мать истерзали на его глазах, самого парня сильно ранили. В начале лета 1926 года рано утром на дороге из села Миньковцы к городу Белая Церковь, что в ста километрах юго-западнее Киева, двигалась двуконная повозка с запасным конем. На повозке везли в больницу израненного четырнадцатилетнего паренька. Раненый был в сознании все пять часов дороги, стонал от боли, но успокаивал сопровождающих.  И чем выше поднималось солнце и становилось жарче, тем чаще он просил воды, которая тут же вытекала из открытых ран на животе. Эта родниковая чистейшая водичка, которой  по требованию Спиридона  взяли очень много, и спасла мальчику жизнь.

Спиридону повезло, в больнице Белой Церкви «случайно» оказался профессор из Ленинграда. Операцию сделали немедленно. Доктор вычистил все в брюшной полости, убрал изрезанную в клочья селезенку, зашил, а кое-где поставил заплатки из тканей самого Спиридона на все семнадцать (!) ран. Крепкий организм парня выздоровел. Так и спасли мальчишку его воля и самообладание, чистейшая родниковая водица да профессор из Ленинграда.

Вернулся раненый домой, а там неспокойно. Родные и соседи опасались за Спиридона и посоветовали ему … уходить  из деревни. И тут кто-то вспомнил, что недавно в Приморье  уехали двоюродные братья Спиридона – Никифор и Владимир Шевченко.  Собрали парню  одежду и еду в дорогу,  дали немного денег. Все знали, что запасов едва хватит до Иркутска. Но смелый  да заводной Спиридон сам себе сказал:  «Не пропаду!», хотя выходил в путь-дорогу в сентябре месяце. Он совсем не знал, что его ожидает в пути.

Добрался до Хабаровска

В железнодорожной сторожке далеко за полночь. Говорливому Спиридону налили третью кружку крепкого чая из приморских ароматных трав. Парнишка продолжает рассказ…

До Иркутска мальчик доехал  по железной дороге за двадцать  дней. Неспокойное было время, поезда ходили вразнобой, потому и путь был длинным. Вот и Иркутск. Сибирь, на дворе середина ноября. Выпал снег, нередки морозы и метели. Денег нет, знакомых тоже. Но нужно идти на восток, к братьям.

Поначалу попытался Спиридон ехать зайцем в поездах на восток. Но его быстро ловили, ругали и ссаживали на станциях. Безбилетником удалось проехать не более шестидесяти километров. Надоело парню быть виноватым, он решил идти пешком. А до Владивостока оставалось четыре тысячи километров!

Одежда и обувь теплые,  непродуваемые. Соль, спички и ножик аккуратно разложены по карманам. Сил достаточно, и раны не беспокоят. Только вперед!

Шагал через Улан-Удэ, Читу, Сковородино, Свободный, Биробиджан, Хабаровск… Отдыхал на станциях, где была бесплатная горячая вода и можно было поспать на лавочках. Иногда стучался в дома, почти всегда парнишку пускали на ночлег. Спиридон с удовольствием помогал старшим: дров поколоть, воды принести, еду приготовить. За смекалку да умелость его неплохо  подкармливали да частенько в дорогу харчи  давали. Как-то в дороге потерял рукавицу, рука совсем околела. На очередной станции дежурная выбрала ему самую справную рукавицу из многих потерявшихся, крепко  сшила две вместе и пропустила через рукава шубы.  Все, больше потерь в дороге не было.

Но не всегда и не везде к ночи удавалось поспеть на очередную станцию. В Забайкалье, например, между станциями не одна сотня километров. Спиридон же за день проходил не более  пятидесяти-шестидесяти. На ночлег в таких случаях располагался в лесу, рядом с железнодорожным полотном. Спал на дереве, закрепившись ремнем или веревкой: так спасался от волков. А потом вновь шел, пока не набредал на очередное жилье людей.

Оказывается, в этих пограничных с Китаем местах жили понятные Спиридону люди. Они переселились туда из Украины и России. Говорили на смеси двух языков, чтили казачьи обряды и традиции, пели знакомые и любимые парнем песни. У Спиридона был сильный голос, хороший музыкальный слух и память. Украинские казачьи песни знал, пел их красиво. Люди с удовольствием слушали и рассказы смышленого паренька, и его задушевные песни. Души нередко сближались. Много раз гостю предлагали: «Оставайся у нас. Здесь тихо, тебя никто не тронет. Ты парень работящий и веселый. Приживешься у нас, будет все хорошо». Но Спиридон твердо решил добраться до Владивостока. Поэтому, немного отдохнув и непременно подмогнув с работой хозяевам, Спиридон вновь собирался в путь-дорогу. И даже сибирские морозы да пурга его не страшили.

Идя от деревни, от станции к станции, набирался Спиридон опыта — в какой дом можно попроситься, а куда не стоит. В богатые и очень бедные дома не заходил. Просился переночевать к людям со средним достатком – там приютят, накормят, да и в дорогу немного продуктов дадут.

На одной из станций  под Хабаровском  поздним ноябрьским вечером постучался Спиридон в дом. Открыла старушка, сразу же запричитала, быстро втянула  мальчонку в сени. Сначала стала расспрашивать: кто он и откуда взялся. А потом сама же перебила: раздевайся и в баньку. Горячая-то банька еще, недавно протопили.

Пока паренек отмокал да нежился в бане, хозяйка собрала ему чистое и крепкое исподнее из вещей уехавшего в город  сына, починила свитер и штаны, укрепила пуговицы на знаменитой теплейшей куртке.  Дед, муж старушки, тем временем занялся обувью гостя. Через пару часов сапоги выглядели краше новых, а по крепости могли бы выдержать еще ни один переход с Украины во Владивосток.

Усадили гостя за стол, стали кормить самым вкусным и расспрашивать. А парень после баньки повеселел. Рассказывал про себя, шутил и балагурил. И даже песню казацкую завел, пел красиво и очень душевно!  Хозяйка как-то улучила минутку и успела в баньке выстирать свитер, штаны да рукавицы Спиридона, хорошо почистила куртку и шапку. Правда, из-за такого неожиданного сюрприза парню пришлось задержаться у гостеприимных хозяев на сутки, дождаться, пока все высохнет.

Но времени даром он не терял. Сам напросился с утра кормить животных в сарай. Сам увидел непорядок:  из-за сильного снегопада и обледенения несколько дней назад у его новых знакомых очень сильно  покосился сарай для животных. Корове и паре хрюшек  теперь холодно. Дед-хозяин  пытался сам что-то сделать, да не смог. Спиридон вызвался помочь, уверил, что все знает и умеет. Да и погода в тот ноябрьский день постаралась: на улице почти весна, тепло и солнышко.  Наряженный в хозяйские вещи, Спиридон в сарае провозился почти дотемна. Дед был всегда рядом. Вместе они немного подняли крышу, забили досками щели, законопатили мелкие щелочки, утеплили сарай изнутри. Получилось крепко и тепло.

Как и в прежних деревнях, стали бабка с дедом предлагать Спиридону остаться у них навсегда. Рассказывали и о возможностях с работой, и о гарных соседских дивчинах… Но парень был непреклонен – нужно во Владивосток.

Пока мужчины  чинили сарай, бабушка сшила крепкий, удобный и просторный  рюкзачок на спину. С утра положили в него хлеб,  сало, вареную картошку и яйца, сахар, небольшую металлическую банку для чая да отправили паренька, перекрестив, в путь-дорогу.

Повезло парню!

Дорога с этого дня пошла на убыль. Как второе дыхание у Спиридона появилось! Парень все больше и больше понимал: мир не без добрых людей! К вечеру того же дня обогнал Спиридона грузовой поезд да остановился далеко впереди перед разъездом. Поравнялся паренек с паровозом, мечтает: вдруг подвезут? Машинист осматривал оси колес и шатуны, смазывал их из масленки. Спиридон поздоровался да пожелал: «Бог в помощь!».

 — Откуда, ты, мил человек,  в лесу? О, да совсем мальчишка! – лихо присвистнул молодой машинист.

— Вот с зайцами да волками гуляю, — озорно ответил Спиридон. – А если честно, то пробираюсь я из Украины во Владивосток, к братьям. Дома меня сильно ранили, могли совсем убить, как мамку с папкой. Вот хорошие люди и отправили меня во Владивосток…

— А ну, пойдем в кабину. Расскажешь подробнее по дороге…

Понравился машинисту с помощником веселый и неунывающий мальчишка, взяли его с собой. Да не на холодной площадке вагона, как Спиридон просил, а вместе с собой в теплую кабину. Так и добрался Спиридон до Спасска, обрадовался. Шутка ли,  больше 450 километров пролетел и не заметил. Пожалел, правда, что не успел хорошенько рассмотреть природу. Из окна-то движущегося паровоза мало что видно. Зато на остановках обязательно выходил. На разъездах глубоко дышал таежным воздухом полной грудью. Как ребенок радовался, когда по мостам проезжали  Амур и другие реки. Если приходилось неподалеку останавливаться по требованию дежурных станции, обязательно бежал на мост и долго смотрел на ледяную мощь сильных дальневосточных рек Самарга, Бикин, Уссури…

… Еще сегодня утром Спиридон расстался с добрыми машинистами, которые далее Спасска не поехали. За день парень отмахал  почти сорок  километров в сторону Владивостока  (считал по своей скорости и времени в пути), только раз останавливался. Развел костер, слегка разогрел продукты, которых немного осталось от бабушки с дедушкой. В жестяной банке вскипятил снег. Неплохо пообедал, почистил рюкзак и оставил в нем лишь жестяную банку. Отправился дальше в путь.

На очередной станции за Спасском вновь  постучался в дом. И вновь открыли дверь пожилые люди. Парня с удовольствием приютили, накормили,  выслушали. Впрочем, об этом мы уже писали.

Встреча с братьями

До Владивостока добрался за пару недель. По дороге вновь песни пел, ноги сами пускались в пляс. Шутка ли, парень почти у финиша трудного, многомесячного путешествия!

В Приморье люди жили побогаче, на ночевке обязательно кормили. Здесь Спиридон впервые попробовал красную рыбу. Как-то целую соленую горбушу в дорогу дали и хлеба много.

Встретились, наконец, братья под Владивостоком! И даже к концу декабря Спиридон поспел!  Как он и хотел, Новый 1927 год встретил со своими братьями и друзьями по детству, а также с другими переселенцами с Украины. В январе устроился на работу в пункт по  заготовке леса. У парня начиналась новая жизнь дальневосточника…

Куда пришел, там и пригодился

Профессор из Ленинграда, который делал  четырнадцатилетнему пареньку операцию, предсказал ему жизнь на … несколько месяцев. Однако, закалившись в зимнем походе и потом в работе, прожил Спиридон Маркович семьдесят семь лет. Вместе с женой Ефросиньей Ивановной здесь, в Приморье,  вырастил двух замечательных детей, всю жизнь работал на руководящих должностях. Выйдя на пенсию, развел богатейший фруктовый сад и большое кролиководческое хозяйство. Умер Спиридон Маркович в 1988 году.

 А в 1978 году Спиридон Маркович был в Украине,  в городе Белая Церковь, и в небольшой деревеньке неподалеку, на своей малой Родине. Встретился с родными и друзьями детства. Долго рассказывал об удивительном походе, который он совершил полвека назад.  За столом шутили и смеялись, слушали веселые шутки-прибаутки Спиридона, пели казацкие песни…

И в Белой Церкви, и в Украине, и в Приморье  люди живут одними заботами и радостями.

Подписывайтесь на наши социальные сети: