Примерное время на чтение: 7 минуты

Автор Наталья Александрова

Даже любой ребёнок в нашем городе Партизанске знает, что дороги у нас плохие, нуждаются в обновлении, капитальном ремонте во многих местах города. Частично они делаются компанией известного предпринимателя Гнела Степаняна, но работы ещё очень много, и когда она будет сделана, неизвестно. На прошедшей неделе наша страна отметила День строителя, поэтому на эту актуальную для нашего города тему мы пригласили побеседовать ветерана дорожного хозяйства, строителя дорог, в прошлом работника дорожного погрузчика Куричева Василия Даниловича. 

— Василий Данилович, с праздником Вас! Расскажите, пожалуйста, как вы стали дорожным строителем?

— Перед тем, как стать дорожным строителем, у меня была большая предыстория. Военное детство, служба в армии в период Карибского кризиса начала 60-х годов. Потом работа в леспромхозе, учеба на погрузчика, а потом уже работа в ДРСУ (Дорожное ремонтно-строительное управление-предприятие дорожного хозяйства).

— Расскажите немного о военном детстве…

— Родился я в селе Чугуевка. Отца на фронт не взяли, потому что мама была очень больна, а детей семеро, так он и остался в тылу, стал начальником леспромхоза. В то время человек 700 было в его подчинении, в основном женщины и японские военнопленные. Он разъезжал по всему хозяйству на серой кобыле и ничто не уходило от его бдительного взора, везде раздавал поручения. Про него в народе даже частушка была в ходу: «Побросали во лесу топоры и пилы, я об этом доложу Куричеву Даниле».

Помню, как нам даже дома по хозяйству помогали два японца. Они чистили коровник, убирали во дворе, огород копали. Когда закончилась война, мне было четыре года. Я очень ярко запомнил этот день на всю жизнь. После сообщения о капитуляции Германии все работники повыскакивали из здания конторы, где они слушали радиосообщение, с криками «Ура!», в это время мы с сестрой играли недалеко от здания конторы. Многие подбрасывали в воздух шапки от радости, танцевали, пели. Вдруг один здоровый работник схватил меня на руки и начал подбрасывать в воздух, словно шапку, и после нескольких бросков не поймал. Я упал на землю, больно ударился и заплакал. Он подхватил меня на руки, начал успокаивать, принёс мне кружку мёда. И мы с сестрой потом его ели, успокаиваясь и глотая слёзы, толком ничего не понимая. Но общее настроение радости потом и нам передалось.

Потом учился в школе, нас возили на сплавучасток, где она располагалась, на телеге. У многих тогда было большое хозяйство, но всё равно люди жили голодно, потому что налоги были непосильные. Нужно было большую часть выращенного сдавать государству. Это было во время войны и в начале 50-х годов. Многие ночами свиней резали, а мясо припрятывали для своей семьи, чтобы не сдавать государству. Мы в школе писали на газетках, одежду мама сама шила. Отец сдавал корень жень-шеня, и ему за это давали ткань для одежды, а мать из неё шила нам всё необходимое. Обувь отец сам нам делал из шкуры бычка. Помню первую учительницу Благову Анастасию Николаевну. Она к нам из Сибири приехала с мужем. После восьмилетнего обучения я пошёл учиться на пчеловода в Спасске. Но мы толком не учились, а работали там на стройке почему-то. Потом в 17 лет пошёл работать в леспромхоз на сплаве леса, и через два года меня забрали в армию. Тогда время службы начиналось не в 18 лет, а в 19, и служить надо было три года, но нас из-за возникшего тогда Карибского кризиса задержали в армии на полгода больше положенного.

— Расскажите о Карибском кризисе поподробнее, что происходило на Вашей службе?

— В наше время со службой в армии большая проблема была. Не хватало юношей для полного набора, так как это было поколение войны, детей в то время родилось очень мало, было много больных и неполноценных парней из-за военного голода. Принимали в армию почти всех, даже умственно отсталых и с уродствами. Я служил на Сахалине в пехоте, был пулемётчиком. Так у нас в части был парень, у которого была очень длинная шея, на голове вместо волос какой-то пушок, и он от слабости еле ноги переставлял. Его отправили служить в столовую, но он и там еле справлялся, не мог подносы с едой носить. Даже девушек призывали в армию, у нас был отдельный женский батальон. Они потом в основном на армейской службе на «постоянку» оставались, замуж выходили. Но в «секретку» женщин, как правило, не допускали.

Помню, как нам объявили о Карибском кризисе, о полной боевой готовности. Подняли в два часа ночи, дали боеприпасы, отвезли в прибрежные блиндажи. Эти блиндажи раньше были японскими. Потом наши войска их захватили. Там было очень хорошо всё оборудовано. Свет проведён, все необходимые для жизни удобства, даже телефоны. Мы в этих блиндажах просидели в боевой готовности семь суток, ложиться спать и переодеваться не разрешалось. Спали, сидя на посту. Когда дали отбой, мы вылезли на поверхность и ахнули. Вдоль всего берега было очень много боевой техники: и танки, и артиллерия, и войска. Все ждали возможного нападения Японии с моря.

После армии пошёл опять в леспромхоз работать, валил и сплавлял лес. Потом получил профессию тракториста и погрузчика в Спасском училище.

И вот в 1974 году мне очень все эти специальности пригодились. Я уехал в Варфоломеевку и стал работать на строительстве дорог в ДРСУ, сначала асфальт катал на катке, потом перешёл на погрузчик, грузил щебень, гравий в КамАЗы.

— Сколько дорог вы построили за весь период работы?

— Строил дороги Арсеньев — Варфоломеевка — Кавалерово — Якоревка — Спасск — Бельцово — Арсеньев. В общем многие дороги Якоревского и Арсеньевского районов. В 2001 году ушёл на пенсию в 60 лет. Хотел ещё поработать, да жена приболела, уже за ней ухаживал, ездил на рыбалку. Потом переехали в Партизанск, поближе к дочери.

Расскажите, пожалуйста, когда Вы строили дороги в советское время, какие у вас были стандарты качества дорожного полотна? Если сравнить с современными стандартами, качество такое же осталось, или хуже, или лучше сейчас?

— У нас раньше в составе обязательно был «гравер», потом «мучка», всё это укладывается на дороге, а сверху поливается асфальтовым покрытием. Потом дней пять дорога должна окрепнуть, приезжали эксперты, вырезали квадраты дорожного покрытия и отправляли на экспертизу во Владивосток. Там выяснялось, качественно ли всё сделано, если нет, то нужно было всё перекладывать. Но такого ни разу у нас не было, всегда работали качественно. После того как положим асфальт, на второй год привозят чернённый на асфальтовом заводе щебень, им поливаем этот же участок дороги, и грейдер его разглаживает. Вот это покрытие потом очень долго и надёжно держится. Да и зимой для автомобилей хорошо, оно шершавое: автомобили не скользят и не буксуют.

А в наше время я ехал лет пять-шесть назад в город и видел, как делают поверхность от города примерно два километра. Лежала щебёнка и поливали асфальт, а гравийное покрытие потом не сделали, результатом такой халатности потом будут аварии на дорогах зимой. Ещё недавно видел, как ямочный ремонт по городу делают — очень неровно, а потом это место асфальтом не залили. В результате такой работы через какое-то время опять там же проезжал, уже никакой заплатки после дождя не было, всё повылетало, бюджетные деньги на ветер. А надо делать не так ямочный ремонт: сначала заплатку сделать, а потом едет асфальтоукладчик, кладёт слой асфальта пять-семь сантиметров. Тогда бы долго и надёжно ямочный ремонт держался.

А если полностью дорогу делать, то надо сначала щебень положить, потом его пропитать битумом первой ходкой четыре сантиметра, потом асфальт четыре сантиметра положить. Через месяц вторично кладётся семь сантиметров асфальта, а потом из этого всего вырубается квадрат и отправляется на экспертизу.

— Материалы где вы брали раньше для дорог?

— Щебень в основном брали на речке, на косе. Я, например, поехал на речку на рыбалку, смотрю — коса хорошая, говорю начальнику, он едет за разрешением в рыбнадзор. Там дают разрешение, и с этой косы «гравер» я гружу на КамАЗы. Гравий на реке обычно очень хороший, уже мелкий, намытый. После работы я выравнивал берег, чтобы обрыва не было, а потом приезжал рыбнадзор, проверял, выровняли ли мы за собой берег.

Остальное бралось с заводов, мучку, щебень, битум нам поставлял асфальтовый завод. Всё это должно быть хорошего заводского качества.

— А было ли такое, чтобы вы использовали вторичное сырье в постройке дорог и стоянок для автомобилей? Допустим, дом разрушили, и вы из этого дорогу делаете?

— Нет, из такого покрытия дорог не сделаешь. Там же кирпич есть, гвозди, железо, дерево. Кирпич и дерево разлагаются, на дороге держаться не будут, наличие металла, гвоздей вообще могут создать проблемы для автомобилей. Нужен специальный щебень.

— Сейчас в микрорайоне Лозовый разрушена школа, мусор после разрушения долго никто не убирает. Мы с газетой обратились в администрацию, нам прислали ответ, что это вторичное сырье, и оно будет использовано для строительства автостоянки. Возможно ли это?

— Нет, это не подходящий материал для стоянки. Я видел эти развалины. Там много и дерева, и металла, и кирпичей, из такого хорошую стоянку не построишь. По-хорошему, если дом старый разломали, приезжает грейдер, выкапывается яма, и в неё все обломки скидываются, а место выравнивается. Такие обломки можно использовать только для осушения болот, если там потом будут дорогу строить.

А школу можно было бы частникам потихоньку разобрать. Где-то на дрова, где-то на металлолом. Но этим сейчас никто не хочет заниматься. Сначала хотели из этой школы туберкулёзный диспансер сделать, но жители были против, поэтому и разрушили.

— Важна ли погода для укладки асфальта?

— В дождь и в воде нельзя класть асфальт, он держаться не будет. Раньше мы всегда ждали, когда дождь пройдет. И завод-асфальтоукладчик при этом останавливался.

— Можно ли делать дороги поздней осенью или зимой?

— Нет, поздней осенью делать нельзя. Когда битум привозят и начинают укладывать, он очень быстро замерзает при низкой температуре, и его не успевают разложить по дороге, он потом рассыпается, как труха. Поэтому мы строили дороги только летом при жаре, а в наше время я видел, как дороги делали и в ноябре в Лозовом.

— Как вы думаете, будут ли в будущем у нас опять качественно дороги строить?

— Конечно, будут, когда благополучие народа опять встанет на первое место, а не прибыль…

P.S. На этой оптимистичной ноте мы и закончили наше интервью. Ведь от качества постройки дорог и жилья зависит вся жизнь человека, можно сказать, что это основа цивилизации. Поэтому мы от всей души пожелали Василию Даниловичу здоровья, а нам всем хороших дорог и новых надёжных жилых комплексов. Вот только доживут ли хотя бы наши дети до этих светлых времён?

Наталья Александрова, фото автора

Подписывайтесь на наши социальные сети: