из цикла «Весёлый дом»
В подъезд обыкновенной пятиэтажной хрущёвки, который не имел никогда кодового замка или даже железной двери, поэтому и был всегда нараспашку, зашли двое. Высокая, крупная дама, молодая ещё пенсионерка, и маленький, щупленький дедок, похожий на переодетого в джинсовую куртку и модные кроссовки гномика.
— Я, значит, жду своего Виктора со смены, сырников ему приготовила, а его все нет! Звоню, а он, трубку не берёт! Я туда-сюда, переживаю, а он тут у тебя, замок меняет, — громко, на весь подъезд возмущалась дама.- Ты, Колька какой-то безрукий, что ли, сам сделать ничего не можешь, или тебе компания нужна?
— Валь, ты это, не кричи! Соседи, возмущаются, говорят, что пьянки — гулянки у меня каждый вечер теперь. «Приди Коля и разберись, а то милицию вызывать будем, — говорят мне. — Помнишь, Нинку, жила в моей квартире три месяца, пожалел пьяницу, а теперь выгнать не могу!» – мужчина быстро семенил за Валькой, своей младшей, но грозной сестрой, и старался как-то оправдаться.
— Вот, видишь, а я тебе говорила! Тоже мне, мать Тереза нашелся, всех этих алкоголиков и тунеядцев жалеешь, а на них пахать еще можно.
Сестра Валя ещё долго возмущалась, останавливаясь на каждой площадке, и тяжело дышала. Сама она жила в доме сталинской постройки, на первом этаже, и страсть как не любила подниматься выше второго этажа. Но, услышав стук молотка, и ругань дорогого мужа, как боевой конь, тряхнула гривой волос, и быстро продолжила тяжёлый подъем на пятый этаж.
— Что, Витя, замок решили поменять! Долго ещё? Ну, я тогда в комнате подожду, — и, обтерев туфли о коврик, вошла в единственную комнату. — Давно у тебя не была в гостях, ну ничего не изменилось! Мебель старая, еще советская, диван страшный, весь какой-то замусоленный. А где ковер, который я тебе из детской отдала? — возмущалась сестрица, и при этом громко и обидно комментируя обстановку.
Потом Валя подошла к комоду, повертела большую перламутровую ракушку, переставила фотографии еще молодого Николая, где-то под пальмами с кокосом в руках и пошла на кухню. Кухня ее, очень чистоплотную, вообще привела в возмущение. Под раковиной стояло мусорное ведро полное пустых бутылок разной формы, и гора засохших объедок. На столе, как голландский натюрморт, высилась стопка немытых тарелок, кастрюлька и пепельница с бычками.
Мужики молча работали, оба знали с Валькой лучше не спорить. Заведется еще больше.
— Коля! Ты меня слышишь? Зачем, скажи ты, поменял замок? Ну, кто к тебе полезет, кому ты нужен? У тебя брать-то нечего, кроме пустых бутылок!
Валентину до глубины души возмущал своими нелепыми поступками старший брат. Был он когда, хорошим, спокойным и доверчивым парнем. Она помнила, как он часто забирал ее из садика, водил в школу в первом классе, и всегда покупал в школьном буфете, на большой перемене что-нибудь вкусненькое. А потом, после восьмого класса, начитавшись книг Жюль Верна и Виктора Канецкого, решил стать моряком. Маленькая Валя тогда должна была пойти во второй класс, и очень надеялась, что любимый старший брат снова будет водить ее за ручку и помогать делать уроки. Но, в одно июньское субботнее утро он объявил всем:
— Мама и папа, хватит с меня школы, пойду в мореходку, механиком или матросом. Я узнавал, в Находке ещё приём документов идёт. И даже не отговаривайте, я так решил.
Вот и проходил в пароходстве без малого сорок пять лет. Только хотел механиком, а проработал поваром. Хорошо проработал, почёт и уважение, а сколько грамот, благодарностей за доблестный труд. «Нет, брат у меня молодец, только сильно добрый, таких сейчас не бывает», — думала Валентина и одновременно потихоньку собирая мусор в кухне в большой пакет. Она перемыла всю посуду, электропечь, еще раз протерла стол чистой тряпкой, и, подперев рукой щеку, вспомнила, как тогда в детстве сначала долго дулась на брата, а потом гордилась его красивой формой и отличной учебой.
— Валя, мы уже всё. Теперь никакая Нинка не прорвётся. Замок самый дорогой поставил, а ты у меня труженица, тут порядок навела, как на палубе,- похвалил брат, скупой на слова и разные комплименты.
— Вот женился бы давно, сейчас не я бы у тебя порядок наводила. И дети были, и квартира не такая убогая. Всю жизнь в моря ходил и ничего, глаз не на чем остановить.
— Валя, дорогая ты моя! Пошли уже домой, опять, замучаешь брата своими нотациями. В конце — концов, я, кстати, есть хочу. Сырников и сметану!- так Виктор решил отвлечь свою жену от любимой темы. Знал он, и вся семья, что Коля, когда-то влюбился в бурятку, маленькую, широколицую, с узкими глазами цвета кофейной гущи, но вся семья восстала против этого счастья. И с тех самых пор, сорок лет вот, живет он один одинешенек. И тратит свои заработанные честно деньги на убогих, вечно собирает у себя то кошек, то женщин, то тунеядцев.
На пороге Валентина остановилась, повертела ручку нового замка, оценила работу, похлопала брата по плечу и пригласила к обеду завтра, хоть он и повар, а готовить она тоже умеет. У неё борщ украинский очень вкусный, как у мамы получается, по-старинным рецептам.
— Валь, ты это, на меня зря тут кричала. Говорила, что я никому не нужен, а я вот нужен! Жениться вот решил. На кореянке, ее Таня Ким зовут, очень хорошенькая, тебе понравится. И родня ее уже согласна,- решил всё-таки поделиться новостями брат.
— Однако… Любишь, ты Коля сюрпризы делать, — глубоко вздохнула сестра, и просто не поверила своему брату Коле.
автор Юлия Гаретина
Загрузка ...
Свежие комментарии