В пути
Игорь Борисович сидел за рулем своей “Тойоты”. За ветровым стеклом летели по обе стороны дороги, зеленые деревья. Последняя неделя уходящего лета была безмятежно солнечной и жаркой.
Хотелось остановить машину и побыть в лесном безлюдье, ощутить шевеление ветерка, понаблюдать за птицами, ни о чем не думать, раствориться в тишине и зелени.
Но движение вперед продолжалось. В голове проносились обрывки разговора с женой, дочерью, деловыми партнерами, друзьями. А есть ли они у него, настоящие друзья?
Особой радости на сердце не было. Дочка начала дерзить, часто разговаривает недовольно-требовательным тоном. А жена… чуть больше средней полноты женщина с молочно-розовым благополучного цвета лицом, всегда одетая во все новое, модное. Какой-то отглаженный манекен. Ни морщинки на одежде. Даже дома не позволяет себе надеть халатик и тапочки. Красивая для других, но какая-то неуютная, непритягательная для него. Игорю Борисовичу все кажется, что она или ждет гостей или собирается в гости.
Но, ради справедливости, нужно отметить, что жена немало влияет своей внешностью на рост благосостояния семьи. Игорь Борисович иногда демонстрирует ее своим партнерам, как бы невзначай, при крупных сделках. И это оказывается всегда на пользу делу и заканчивается тесным застольем в присутствии “блестящей, очаровательной дамы”.
“Вот моя платежеспособность, вот моя гарантия”, — как бы удостоверяет Игорь Борисович, представляя партнерам разнаряженную жену. Вот только тепла в их отношениях нет. Все есть, а радости нет. Стал вспоминать знакомых женщин. Да, есть что хранить в тайне. На лице появилась самодовольная, снисходительная улыбка…
Но что это? “Застучал” двигатель машины, а ехать еще долго. “В ближайшей деревне “работяга” посмотрит”, — решил он.
Через полтора часа показался районный центр. Игорь Борисович быстро нашел автомастерскую. Трудовой день подходил к концу, но люди здесь еще работали.
Заведующий Кузьма Ильич выслушал просьбу доброжелательно, спросил, какой марки автомобиль, и, улыбаясь, заверил:
— Сделаем!
— Когда? — Есть еще дела. Утром будет готова.
— Утром? А, впрочем, это даже хорошо, передохну от дел и дороги, — подумал Игорь Борисович.
— Переночуете у нас, — как само собой разумеется продолжал Кузьма Ильич. — А пока сходите на речку.
Они отправились к дому гостеприимного хозяина. Все так же было жарко. Стрекотали кузнечики, куры прохаживались у домов, разглядывая землю. Кое-где на скамеечках сидели старушки, старики. Лениво колебалось выстиранное белье на веревках.
Кузьма Ильич открыл калитку. Навстречу бросился радостно огромный беспородный пес. “Свой”, — на всякий случай строго сказал хозяин и доброй рукой потрепал лохматые уши собаки.
Дома пахло печеным тестом. Хозяйка с интересом поглядела на Игоря Борисовича и улыбнулась. И озарилось ее лицо, и ямочка на щеке появилась. В легкой цветной полузастегнутой блузке, загоревшая, худенькая.
— Сколько же ей лет? — прикинул Игорь Борисович. — Как и моей жене, наверно. А уже трое детей. Не верится. Но доказательства — рядом. Старшая дочь, очень похожая на отца, смотрела на гостя с таким же интересом, что и мать, маленькая продолжала возиться с игрушками, сидя на полу, старший сын должен был подойти к ужину.
Порядок и чистота в доме сразу были отмечены Игорем Борисовичем. И скромная обстановка — тоже. Ничего лишнего, просторно.
После знакомства он засобирался на речку. “Вы свободны не более полутора часов, — сказала хозяйка. — Будем ужинать вместе”.
Игорь Борисович был доволен, что по воле случая исполняется его мимолетное, но сильное желание побыть с природой наедине.
Речушка была неглубокой, теплой. Ребятня плескалась и загорала. Солнце близилось к макушкам деревьев, чтобы дать прохладе остудить нагревшиеся за день крыши домов, камушки на берегу речушки.
Игорь Борисович сел на один из них у самой воды, опустил ноги в текущую влагу, стал всматриваться в песок под водой. Под камушком не умещался рак: выдавали усы и клешни, резвились рыбьи мальки. Любопытные стрекозы пытались сесть на колени, рядом строчил дятел, бегала по берегу какая-то длинноногая птичка.
Плеск воды завораживал, овладевал вниманием, вытеснял все мысли. Они слабели, не оформившись и не окрепнув. Тепло блаженствовало. И ничего не хотелось: ни двигаться, ни есть, ни пить. А хотелось просто быть, не зависеть ни от кого. Быть и осязать всем существом своим все вокруг: и шелест листвы, и звуки воды, и голоса детей, и тепло уходящего солнца.
— Как хорошо, — подумалось ему. — И куда бежим, суетимся, мельтешим? Зачем? Чтобы красиво одеться, сытно есть? Но вот я здесь сижу, могу вообще раздеться. Кто на меня смотрит? Кому интересны моя итальянская рубашка и финские брюки? А как мне хорошо! Часто ли я позволяю себе отвлечься от погони за сытостью и тряпичным богатством? Не могу, а если и выезжаю на природу, то больше занят шашлыками, пьянею от вина, ничего вокруг не замечая, раздуваюсь от пива… Кому из моего окружения интересны бабочки, стрекозы, птички? Козлы несчастные! И я такой же.
Два часа протекли, как две минуты, как погружение в другое измерение. Оно наполнило сердце негой, светлой мелодией, прибавило каких-то неизъяснимых сил и оставило свое клише в памяти, свой невидимый магнит. А дома запах печного теста и еще что-то вкусного стал нестерпимо приятным. Хозяйка уже выставляла еду на стол. Она раскраснелась, что-то тихонечко напевала. Дочка ей помогала, маленькая наблюдала за старшими и “кормила” свою куклу.
Игорь Борисович подошел к окну. Из него был виден двор. Мальчик вошел с козами. Присел на перевернутое вверх дном ведро и стал завязывать шнурок. Козы сразу же подошли к нему, тыча мордами в бока, пытаясь лизнуть в лицо. Мальчик не отгонял их, улыбался, что-то говорил, а потом обнял жесткую, жилистую шею старой козы, посмотрел ей в светло-зеленые глаза, похожие на виноград “Дамские пальчики”.
За столом сидела вся семья. Ели толченую картошку с помидорами и огурцами, потом пирожки с тыквой, запивали парным молоком.
До чего же было вкусно и сытно! Игорь Борисович вспомнил нарядные столы в своих компаниях. Обязательно ставятся красная икра, солянки из трепангов, гребешки, разноцветные пирожные, рулеты, торты, конечно же, мясное, рыба. Все это красиво оформлено.
Почему-то после таких элитных обедов, банкетов, пирушек он быстро наедался и так же быстро вновь хотел есть. Домой приезжал уже голодным. А дома было то же самое: в пакетиках, полиэтиленовых мешочках, коробочках. Надоело все это.
Все ели с аппетитом. Но не торопясь. Дети поглядывали на большую коробку с шоколадными конфетами.
Ее Игорь Борисович захватил из машины. Она лежала на заднем сидении и куплена была под руку, просто так, без повода — понравилась картинка на коробке: хрустальный бокал с сухим вином и рядом две крупные красные вишни. Но вот мать предложила: “А теперь попробуйте конфетки”. Каждый брал по одной поочередно, разглядывая их, они были разными.
Дети и хозяева держались свободно, и было легко на душе. Никаких разговоров о трудной жизни. От гостя не ждали приношений к общему столу. Но сами выложили все, что имели.
Игорю Борисовичу очень захотелось еще чем-то порадовать детей. Но чем? У него оставалась только книга сказок с яркими большими иллюстрациями. Он купил ее для дочери своего партнера — пригласили к ней на день рождения. Дорогой подарок уже купили, а книга — приложение к нему…
Дети очень обрадовались сказкам. Мальчик сел на кровать так, чтобы девочкам было удобно смотреть на картинки, и стал читать вслух.
Игорь Борисович позавидовал их интересу к книгам. Его Вика читала только по принуждению. Компьютерные игры больше ее устраивали.
Хозяйка стала убирать со стола. Кузьма Ильич помогал ей. Игорь Борисович уловил благодарный взгляд жены и теплую улыбку мужа в ответ на прикосновение ее рук, как бы невзначай. По квартире плыл и царствовал дух спокойствия и тепла.
Поговорив немного о том, о сем, расположились на отдых. Игорю Борисовичу постелили на кровати у окна, форточку открыли пошире, чтобы не было жарко. Уснули быстро и легко, уставшие за день родители и дети, ушедшие мыслями и чувствами в мир сказок.
А он, благополучный “новый русский”, не хотел уходить в сон из этого деревенского мира. За окном торжествовали сверчки, они продолжали дневную песню лета. Игорь Борисович слушал и слушал их неуемный стрекот и наслаждался покоем, каким-то внутренним комфортом.
Ранним утром он был уже в пути. “Тойота” плавно неслась по трассе. Она добросовестно послужила своему хозяину и продолжала служить, лишь изредка давая знать, что устала, давно пробежала больше положенного. Взамен ей уже стояла в просторном гараже Игоря Борисовича новая красавица — машина, но с этой он не спешил расставаться.
Мелькали по обе стороны дороги, деревья, ручейки, поляны, пригорки. Лес просыпался, наполнялся светом, птичьим звоном. Не хотелось возвращаться в город, большой и запыленный, шумный, жадный, ненадежный.
Всплывали в памяти лица Кузьмы Ильича, его стройной, загорелой хозяйки, детей, огромные звезды, смотревшие на него через окно. И не хотелось расставаться с этими впечатлениями.
Нила Задорожная
Загрузка ...
Свежие комментарии